Жизнь стоиков: Искусство жить от Зенона до Марка Аврелия - Райан Холидей

Даже готовность Рустика выступить на стороне Тразеи была признаком разногласий в сенате, который до сих пор единодушно поддерживал эксцессы Нерона. Но все же это были лишь проблески. Последние годы жизни Нерона были отмечены еще большим количеством убийств и еще большим количеством поблажек. Подстраивая певческие конкурсы, чтобы победить, он объезжал империю, принимая похвалы от все более измученных граждан.

В конце концов, именно армия первой ополчилась против него. Внезапно Нерон потерял балку, на которой покоилось его устрашение. Теперь он не мог даже бежать из Рима под защитой ранее верных приспешников.

Именно анонимный преторианец дал Нерону последний намек: "Так ли ужасна смерть?" - спросил он. Проснувшись однажды утром, Нерон обнаружил, что большинство его телохранителей покинули свои посты. Джеймс Ромм описывает, что ожидало бы его в случае пленения: "Нерона держали бы неподвижно, зажав его шею в развилке дерева, а затем забили бы до смерти крепкими камнями. Его растерзанный труп сбросили бы с Тарпейской скалы в подражание смерти, заслуженной худшими преступниками Рима".

Нерон, так долго игнорировавший уроки Сенеки о смерти, доведший Фразею до самоубийства и казнивший Плавта среди бесчисленных других, теперь испытывал два кинжала против своей плоти. Он заколебался и снова надел их, надеясь подождать еще немного. Он нашел время, чтобы попросить своих оставшихся товарищей проследить за тем, чтобы его не обезглавили после смерти - постыдное лицемерие со стороны человека, который поднял голову Плавта за волосы и насмехался над носом мертвеца.

Тогда, собравшись с силами, Неро схватил один из ножей и вонзил себе в горло.

Один из заговорщиков против Нерона в 65 году нашей эры пошутил, глядя на наспех вырытую могилу, которую подготовили головорезы Нерона: "Даже это не соответствует нормам". Злобная некомпетентность Нерона распространялась и на его собственное самоубийство: Он выбрал самый болезненный способ, который только можно было придумать... и все равно потерпел неудачу. Наконец Эпафродит, бывший раб и помощник Нерона, шагнул вперед и покачал кинжалом, который достаточно задел артерию, чтобы правление Нерона закончилось. Его предпоследние слова, когда кровь заполнила его горло, были типичной нероновской чепухой. "Это, - прорычал он, - и есть верность".

Как раз в это время вернулись солдаты, надеясь вынести публично смертный приговор, к которому Нерон приговорил многих других. Когда центурион попытался остановить кровотечение, Нерон рассмеялся и сказал: "Слишком поздно".

Он был мертв.

Многие философы-стоики были жестоко убиты до него - Рубеллий Плавт, Барей Соран, Сенека и, конечно же, Тразея - почти без всякой пользы, но с эфемерным удовлетворением Нерона. Однако никто из тех, кто слышал о смерти Нерона или видел его живым, не подумал бы, что ему достался лучший конец сделки.

Фразея сказала, что Нерон обладал властью убивать, но не причинять вреда, и это было правдой, за одним исключением. Нерон снова и снова причинял себе вред и наполнил свои тридцать лет своего правления своего рода живой смертью, которая и по сей день служит примером наихудшего вида руководства.

Катон. Тразея. Эти два имени - напутствие мужеству, мудрости, умеренности и справедливости.

Нерон? Олицетворение избытка, некомпетентности, заблуждения и зла. Подтверждение фразы Уильяма Блейка о том, что в лавровом венце Цезаря хранится самый сильный яд из всех известных.

ГЕЛЬВИДИЙ ПРИСК

СЕНАТОР

(Hel-VID-ee-us PRISS-cuss)

Происхождение: Cluviae

B. 25 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ

D. 75 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ

Tеория о ребенке, который прокладывает себе путь от скромного происхождения до великого органа управления своей страной, не нова. Политик, который приходит из ничего, достигает огромной власти и использует ее, чтобы вернуться вниз и помочь людям, из которых он вышел, - это история Авраама Линкольна и Генри Клея. Это история Маргарет Тэтчер и Ангелы Меркель. Это история и Гельвидия Приска.

Гельвидий родился в семье солдата, служившего в южноиталийских землях племени караценов из области Самний, в городе Клувий. Из скромного плебейского происхождения Гельвидий Приск стал крупной фигурой в жизни Рима, его карьера охватывала правление пяти императоров.

Учитывая даты его первых политических должностей, мы можем быть уверены, что он родился в 25 году н. э. или раньше, и, должно быть, с юных лет был преданным и серьезным учеником. Тацит рассказывает нам, что с ранних лет он "посвятил свои необыкновенные таланты высшим занятиям, но не для того, чтобы, как большинство юношей, прикрыть бесполезный досуг претенциозным именем, а чтобы вступить в общественную жизнь более укрепленным против случайностей судьбы". От Тацита мы также узнаем, что его первыми учителями были стоики, которые считали "только те вещи "хорошими", которые являются морально правильными, и только те вещи "злыми", которые являются низменными, и которые считали власть, высокое рождение и все остальное, что неподвластно воле, ни хорошим, ни плохим".

Как и брат Сенеки Галлий, и как Сципион за несколько поколений до него, Гельвидий был принят в богатую и влиятельную семью, вероятно, в семью Гельвидия Приска, служившего легатом при сирийском правителе Квадрате. Как юный Гельвидий, взявший имя своей новой семьи, познакомился с этими союзниками, мы не знаем. Возможно, его приемный отец служил в армии вместе со своей семьей, а возможно, смышленый юноша ослепил ненаследственную чету своими образовательными перспективами.

В любом случае, он уже не был плебейским сыном ничтожества, а находился на подъеме. Фортуна поступает так, писал Сенека, - она приносит нам не только гордость, но и унижение. Разбивает нам сердца, а также дарит удачу.

Важно то, что мы делаем с тем или другим, и Гельвидий, воспитанный как стоик, не стал бы тратить впустую материал, который дала ему жизнь.

Добившись первой ступеньки магистратуры, получив должность квестора в Ахее, молодой Гельвидий достаточно отличился характером и успехами, чтобы жениться на дочери Фрасея Фаннии. Это было бы все равно что жениться на семье Катона, как это сделал Брут, только старик все еще был рядом, чтобы учить и вдохновлять. Как рассказывает Тацит, от Тразеи Приск узнал все о "духе свободы" и о том, как, "будучи гражданином, сенатором, мужем, зятем и другом", оказаться "равным всем жизненным обязанностям, презирающим богатство, решительным в праве, непоколебимым в страхе". Приск и его новая жена переехали в прекрасный дом в Риме, что стало поразительным переходом от его ранней жизни в лагерях на римской